Восточная война [СИ] - Евгений Белогорский

Дым еще не рассеялся полностью, а те, кто уцелел от ужасного взрыва, уже были атакованы ротою Подольского полка под командованием подпоручика Банковского. Озлобленные непрерывным обстрелом и большими потерями среди личного состава, русские солдаты перекололи всех, кто не успел вовремя поднять руки и покорно бросить оружие к ногам мстителей. Всего в плен было взято шесть офицеров и семьдесят восемь нижних чинов.

После взрывов гальванических мин атака на 5 бастион шла довольно вяло, потому что французы сильно боялись новых взрывов. Поэтому они ограничивались лишь громкой перестрелкой с гарнизоном бастиона. Во время стрельбы загорелась туровая одежда внутренней крутости, которая угрожала перейти на пороховой погреб. Возник критический момент, с которым гарнизон бастиона блестяще справился. Стремясь спасти бастион и своих товарищей, солдаты Белостокского полка храбро сражались с огнем, тогда как остальные их товарищи густым ружейным огнем отогнали неприятеля от бруствера и заставили скрыться его в траншеях.

Неудачей закончилась попытка штурма 4 бастиона войсками генерала д'Отемара, которые согласно плану командующего наступали вместе с сардинцами. По замыслу Пелесье, 4 бастион был должен быть взят совместным ударом с фронта и фланга, причем роль "пушечного мяса" во фронтовой атаке отводилась сардинцам.

Как только прозвучал сигнал штурма, французская колонна во главе с генералом Риве устремились к промежутку между 4 и 5 бастионом, намереваясь выйти в тыл 4 бастиону и захватить его с горжи. В момент атаки к ним присоединился отряд генерала Трюшона из дивизии Левальяна, вместе с которым был начальник штаба дивизии Левальяна, полковник Ле-Телье-Валазе. Кроме этого, в помощь сардинцам была направлена бригада генерала Бретона, которая должна была вселять в них уверенность, а так же контролировать действия столь ненадежных  итальянцев.

На бумаге все было прекрасно, и 4 бастион должен был непременно пасть, однако, едва лишь эти полки тронулись с места, как жестокий картечный огонь полностью перемешал все карты союзников. Едва пройдя половину пути, сардинцы бросились отступать и никакими силами, нельзя было заставить их двигаться вперед. Пытаясь остановить итальянцев, погиб генерал Бретон, что самым пагубным образом сказалось на наступлении французов.

В распоряжении генерала де Салю были отнюдь не самые лучшие и стойкие части, все самое лучшее было брошено Пелесье на Малахов курган. Поэтому, как только вслед за Бретоном погибло несколько штаб-офицеров, французы поспешили отойти в свои траншеи. Такая же участь постигла штурмовую колонну генерала Риве.

Стремясь подать живой пример своим не очень активным солдатам генерал постоянно находился в передних рядах наступающих войск. До цели оставалось всего двадцать шагов, когда от очередного залпа русской артиллерии пал генерал Риве, а генерал Трюшон был сильно контужен взрывом вражеской гранаты. Одномоментно лишившись командиров, французы решили больше не испытывать судьбу и отступили.

Около трех тридцати пополудни, генерал де Саль, собрав в траншеях дивизию Левальяна, которая потеряла общими выбывшими более тысячи шестисот человек, собирался вновь атаковать 4 и 5 бастион в содействии с дивизией д'Отемара и резервов. Но в это время пришел приказ от генерала Пелесье, ограничиться канонадою по русским укреплениям.

Подобное решение французского главнокомандующего было обусловлено его желанием, сковать русские войска боем и не допустить их переброски к Малаховому кургану, где в этот момент решалась судьба всего сражения. Кроме этого, не будучи уверен в том, что занятие Малахова повлечет за собою падение Севастополя, он хотел сохранить свои войска в целости.

Тем временем вокруг Малахова кургана шло ожесточенное сражение. Русские стремились всеми силами вернуть утраченную позицию, тогда как французы хотели расширить свой плацдарм в обороне неприятеля. Узнав, что Боске выбыл по ранению, к месту сражения прибыл сам Пелесье, взяв в свои руки ведение штурма русских позиций. Повинуясь его приказам, французы еще трижды пытались овладеть вторым бастионом, но каждый раз откатывались обратно под ударами штыков и картечи обороняющихся.

Терпя неудачу со вторым бастионом, Пелесье решил ударить по батарее Жерве, которая примыкала своим левым флангом к Корниловскому бастиону. С этой целью "африканец" послал Мак-Магону подкрепление в три тысячи человек вместе с мортирной батареей, доведя общую численность французского гарнизона кургана до восьми тысяч человек.

В атаку на батарею Жерве Мак-Магон бросил зуавов из дивизии Вимпфена, под командованием генерала Корнюлье. Поражая защитников батареи из своих штуцеров с фланга и тыла, они смогли беспрепятственно приблизиться к русским позициям и ударили в штыки.

Батальон Казанского полка храбро встретил врага, намереваясь погибнуть, но не отступить. Их ярость и ненависть к противнику была столь велика что, даже находясь в меньшинстве, они смогли не только остановить натиск неприятельских стрелков, но даже отбросить их с центра батареи. За врагом остался только левый край, который зуавы смогли удержать только благодаря огневой поддержке мортир с кургана.  

Видя, что защитники батареи несут сильные потери от огня вражеской артиллерии, на помощь им была послана батарея майора Гринича. Развернувшись в тылу батареи, канониры открыли ответный огонь и вскоре французские пушки были полностью подавлены.

Не желая уступать русским, генерал Мак-Магон приказал выставить новую мортирную батарею, но и она вскоре замолчала под огнем пристрелявшихся пушкарей Гринича. Охваченный азартом  боя Мак-Магон в третий раз выставил свои пушки, но результат был еще плачевнее. Русские не только сбили батарею противника, но и нанесли сильный урон неприятелю. Одно из их ядер попало в зарядный ящик французов, от чего погибло большое количество солдат.

Едва только на Малаховом кургане взвился столб огня и дыма, как солдаты Казанского полка, бросились в штыковую атаку и в считанные минуты смогли полностью очистить свою батарею от императорских зуавов. Генерал Корнюлье вместе с отступающими алжирцами был сброшен в ров, где и погиб придавленный упавшими сверху телами исколотых солдат.

Если дела на батарее Жерве у русских шли хорошо, то отбить Малахов курган у врага им никак не удавалось. Храбрец Хрулев приведший к Корниловскому бастиону две роты Белозерского и Ладожского полка, переколовший несколько сот французов, оказавшихся на его пути, попытался с ходу захватить курган.

Соскочив с лошади, он построил солдат в шестирядную колонну и бросился в атаку, намереваясь ворваться в бастион через горжевой проход. Все пространство, по которому надлежало наступать нашим войскам, простреливалось огнем густой цепи алжирских стрелков, занимавших траверсы и блиндажи Корниловского бастиона. Они стреляли почти в упор по головным рядам колонны Хрулева. От пуль врага солдаты падали десятками, но ведомые храбрым генералом они продолжали наступать, невзирая на ужасные потери.

Уже остается не более тридцати шагов до траверса, за которым находились французы, как вдруг Хрулев получил пулевое ранение. Вражеская пуля полностью оторвала ему палец на левой руке. Превозмогая боль, генерал сделал еще несколько шагов вперед, когда разорвавшаяся рядом с ним граната контузила его в голову, и Хрулев упал. Бежавший рядом с ним ординарец штабс-капитан Павлов едва успел подхватить потерявшего сознание генерала на руки, как сам получил тяжелое ранение в плечо. Страдая от сильной боли, он смог вынести раненого командира из-под огня противника и тем спас его.

К этому времени был ранен командир Ладожского полка полковник Галкин, а так же перебиты все старшие офицеры. Лишившись своих командиров, солдаты сразу остановились и отошли, под непрерывным огнем зуавов. Став позади горжи, за траверсами или укрылись за развалинами строений, яростно перестреливаясь с противником, не в силах преодолеть открытое пространство.

Приняв от Хрулева командование резервами Корабельной стороны, генерал Лысенко немедленно бросил на штурм кургана несколько рот своей дивизии, часть Ладожского полка и часть курского ополчения. Но и эта атака была отбита французскими стрелками, а генерал смертельно ранен примерно на том же месте, где и Хрулев.

Место погибшего немедленно занял генерал Юферов. Он смог быстро перестроить основательно потрепанные в прежних атаках батальоны резерва и в третий раз повел их на штурм кургана.

На этот раз фортуна была чуть благосклоннее к русским солдатам. Преодолев по узкому мосту насквозь простреливаемый врагом ров, наши солдаты ворвались в узкий проход в горже бастиона, где завязался жестокий рукопашный бой. В небольшом проходе шириной в шесть шагов возникла яростная рукопашная схватка, которая обернулась для русских солдат полной катастрофой. Не имея возможность быстро ворваться внутрь укрепления, они вынуждены были толпиться у прохода поражаемые выстрелами засевших на траверсах зуавов.